Система ценообразования на коксующийся уголь изменяется по пути, уже проложенному рынком железной руды, правда, с некоторым отставанием. При этом Китай оказался законодателем цен, а остальные потребители вынуждены платить премии к китайской цене, что весьма раздражает покупателей, особенно – европейских.

Логика инноваций

На протяжении нескольких десятилетий цены на коксующийся уголь формировались в ходе ежегодных переговоров между ведущими австралийскими поставщиками и крупнейшими сталелитейными заводами Японии и Южной Кореи. Однако во времена резкого роста цен руководитель BHP Мариус Клопперс стал настойчиво добиваться перехода на более короткие контракты с покупателями сталелитейного сырья. И в апреле 2010 года крупнейший в мире экспортер угля – BHP Billiton-Mitsubishi Alliance (BMA) – разрушил статус-кво. Компания вынудила своих заказчиков согласиться на закупки по квартальным контрактам. Разумеется, другие крупные поставщики немедленно последовали ее примеру.

Через год BMA сделала следующий шаг – компания внедрила месячную систему ценообразования в договорах с большинством своих международных клиентов. Разумеется, это произошло с подачи Мариуса Клопперса, который стремился приблизить к цене дня контрактные цены на все сырье, добываемое BHP. Однако на этот раз другие поставщики коксующегося угля скептически отнеслись к инновации BMA. Они сохранили квартальные договоры, что дало им возможность увеличить свои рыночные доли, поскольку к ним переметнулись покупатели, предпочитающие более длинные контракты. А угольные компании США, которые в 2011 году резко активизировали экспорт, сделали ставку на гибкость. Они стали практиковать годовые, шестимесячные, квартальные и месячные контракты наряду со спотовыми и тендерными предложениями. В результате они ощутимо нарастили рыночную долю в Бразилии и Китае за счет поставщиков из Австралии и Канады.

Таким образом, сейчас рынок коксующегося угля пребывает в типично переходном состоянии, для которого характерно наличие нескольких ценовых механизмов. Наиболее распространенная система – квартальные контракты, с которой мирно сосуществуют месячные и годовые соглашения, а также цены, привязанные к спотовым индексам. Еще больше усложняет картину тот факт, что во всем мире растет число продаж, связанных со спотовым индексом. Главный инициатор – BMA. Компания продает находящиеся в пути спотовые грузы по ценам, соответствующим спотовым индексам. И такая же цена устанавливается на уголь, который BMA поставляет европейским сталелитейным компаниям в рамках долгосрочных контрактов. Подобные сделки заключаются и в других производящих регионах – в Колумбии, Индонезии, Австралии, России и Мозамбике. Обычно такие договора заключаются между горнорудными компаниями и трейдерами.

Другой признак повышения прозрачности рынка – все более широкое распространение спотовых тендеров. Лидирует в этой сфере та же BMA: в конце января компания провела два спотовых тендера на высококачественный коксующийся уголь и сырье для пылеугольного вдувания (PCI). Ее примеру последовала Vale, которая в начале марта продала через тендер свой уголь премиум-класса с месторождения Carborough Downs. А компания среднего размера Yancoal начала тендерные продажи коксующегося угля и PCI еще в прошлом году, хотя и старается ограничить круг покупателей несколькими избранными трейдерами. Такие тендеры уже два года способствуют повышению прозрачности на рынке железной руды, но в сегменте коксующегося угля это пока новинка. С другой стороны, потребители сталелитейного сырья в Турции, Египте, Индии и Бразилии охотно подхватили эту инициативу – они активно проводят тендерные закупки коксующегося угля и кокса.

Правда, эволюция системы ценообразования на уголь происходит медленнее, чем на рынке железной руды, где уход от ежегодных переговоров произошел почти мгновенно. Дело в том, что уголь – более сложное сырье с более диверсифицированными торговыми потоками, а главное – крупнейшие поставщики никак не могут прийти к консенсусу относительно предпочтительного ценового механизма. В частности, Anglo American, Teck Coal, Peabody, Xstrata и Rio Tinto продолжают придерживаться квартальной системы ценообразования, которую предпочитает и большинство производителей стали, поскольку она дает возможность точнее планировать затраты. Со своей стороны, горнорудные гиганты придерживаются этой системы из чисто меркантильных соображений. Спотовые цены непрерывно падают уже два года, и они, как правило, оказываются ниже контрактных. Например, в 2012 году спотовые цены на коксующийся уголь премиум-класса были в среднем на 18,8 долл./тонн ниже, чем в квартальных договорах.

Наконец, крупнейший спотовый покупатель – Китай – значительно более самодостаточен в отношении коксующегося угля, чем в сегменте железной руды. Кроме того, китайцы могут диктовать цены на уголь монгольским экспортерам, у которых просто нет других покупателей, поскольку эта страна отрезана от морских портов. Поэтому у Китая есть возможность действовать как свинг-покупатель высококачественных коксующихся углей, в отличие от его позиций на рынке железной руды, где страна вынуждена производить закупки стабильно и в значительно больших масштабах. Кстати, именно китайский фактор начал тормозить развитие тенденции повышения прозрачности на рынке коксующегося угля.

Региональная несправедливость

Как ни странно, несмотря на угрозу появления избыточных поставок и непрерывное снижение цен, производители коксующегося угля умудряются получать премии при продаже спотовых карго в определенных регионах. В комбинации с низкой ликвидностью спотового рынка вне Китая это различие региональных систем ценообразования срывает попытки корректного определения цены FOB Австралия, хотя в то же время рост китайского импорта создает все более надежную альтернативную площадку для регистрации цен. Дело в том, что в последние годы Китай имеет возможность покупать коксующийся уголь на спотовом рынке по самой низкой цене, тогда как остальные потребители Северной Азии, Индия и Европа вынуждены платить за это сырье на 2-7 долл. больше. Например, в мае и июне в девяти спотовых сделках с покупателями Азии (кроме Китая), Индии и Европы австралийские и канадские поставщики добились средней премии 5,8 долл./тонн по сравнению с грузами, проданными в Китай. При этом некоторые покупатели, которые пытались добиться цены "Китай плюс 1 долл.", получили в итоге "Китай плюс 12 долл.".

Эта премия совершенно нелогична, но добывающие компании объясняют ее тем, что при продажах в Китай они вынуждены конкурировать с местными поставщиками. При этом потребители из других регионов больше зависят от импорта, поэтому им труднее вести ценовые переговоры. Кроме того, по технологиям крупнейших производителей в коксовые смеси необходимо вносить именно австралийские и канадские угли, тогда как китайские компании – просто ситуативные покупатели, приобретающие то, что подходит им по цене. Разумеется, экспортеры действуют весьма осторожно. Они избегают продаж угля со скидкой в регионах, где у них есть клиенты по долгосрочным контрактам, цены в которых, по словам трейдеров, в среднем на 9 долл. выше спотовых.

Еще одна причина, которой можно объяснить региональные премии, заключается в многолетней непрозрачности рынка коксующегося угля в прошлом. Этот рынок традиционно следовал ценам, установленным в долгосрочных соглашениях, а спотовые цены не публиковались. Такая же ситуация сохраняется и на местных рынках, и многие менеджеры сталелитейных компаний вынуждены при спотовых закупках ориентироваться на цены в азиатских квартальных контрактах или в месячных договорах BMA.

Кроме того, бытует мнение, что завышению региональных цен способствует согласие производителей стали платить дороже за угли, которые наиболее важны для их коксовых смесей. Еще одна гипотеза заключается в том, что покупатели вне Китая настаивают на жестких штрафах в спотовых контрактах за несоответствие качества угля оговоренным характеристикам, а это открывает возможность продавцам оправдывать дисконты, предоставляемые китайцам. Тем не менее остается неясным, можно ли объяснить этими причинами настолько большое различие региональных цен.

В любом случае одними только рыночными силами такое различие объяснить невозможно, поскольку когда добывающие компании продают уголь трейдерам на основе FOB Австралия, им приходится накладывать определенные географические ограничения в аспекте адресации груза. Разумеется, такие ограничения нельзя вносить в контракты, но их зачастую оговаривают в джентльменских соглашениях. Понятно, что трейдеры, поставляющие уголь в запрещенный регион, могут утратить благосклонность поставщиков.

Характерно, что эта ситуация порождает тенденцию к закулисным сделкам, когда стороны заключают секретное соглашение, в соответствии с которым горнорудная компания и производитель стали договариваются о параллельной контракту сделке на долгосрочные поставки через трейдера по цене ниже базовой контрактной, но выше спотовой. Такие сделки выгодны обеим сторонам. Поставщик получает возможность продать дополнительный объем угля по цене выше спотовой. Завод надежно обеспечивает себя углем нужной категории по цене ниже контрактной. Ну, и трейдер получает свой кусок пирога. Несколько таких сделок по высококачественному австралийскому углю заключили японские сталелитейные компании. Так поступают и некоторые европейские производители. Они получают уголь практически по китайским ценам, но на условиях абсолютной конфиденциальности, и чаще всего – через трейдеров.

При этом Китай может поглощать огромные объемы коксующегося угля. Разумеется, по правильной цене. Импорт этой страны увеличился от 6,9 млн тонн в 2008 году до 54 млн тонн в 2012, когда он впервые сравнялся с японским. Теперь ожидается, что в 2013 году Китай станет крупнейшим в мире импортером коксующегося угля. Поэтому экспортеры сырья все больше зависят от тенденций китайского рынка, и эта страна приобретает статус законодателя цен. Уже сейчас цены на уголь CFR Китай играют более важную роль, чем цены FOB Австралия. Австралийские и канадские экспортные цены на высококачественный коксующийся уголь все чаще привязывают именно к CFR Китай, поскольку более редкие и менее достоверные данные о спотовых продажах на основе FOB Австралия не могут сохранить свое былое значение в условиях массовых сделок по ценам, установленным из соображений конкурентоспособности на основе CFR Китай. Таким образом, сейчас именно Китай делает основной вклад в повышение прозрачности ценообразования на рынке коксующегося угля.