Цены на коксующийся уголь продолжают двигаться по дну, и скорого завершения этого пути ожидать пока не стоит: восстановлению препятствуют глобальный избыток поставок и стремление потребителей к максимальному сокращению затрат. Правда, реализовать это стремление удается не всем, не всегда и не везде. Поэтому Индия ощутимо нарастит импорт, в отличие от Китая, где экономическая политика нового правительства вносит элементы непредсказуемости в тенденции на сырьевых рынках. А смена политического курса в странах-производителях коксующегося угля добавляет неопределенности в прогнозы будущих поставок.

Зимняя спячка

Проблемы сохраняются у угольных компаний всех стран. Восстановление рынка США эксперты Fitch Rating уже отложили на 2015 год. Хотя ситуация с энергетическим сырьем стабилизировалась – этому способствовали дисциплина поставщиков и повышение цен на природный газ, производителям коксующегося угля предстоит пережить еще один трудный год: цены продолжат снижаться, поскольку потенциал повышения спроса на сталь в Северной Америке и Европе весьма далек от желаемого.

Еще одна неблагоприятная тенденция связана со стремлением производителей стали к сокращению затрат: и в Европе, и в Китае спрос на слабоспекающиеся угли и сырье для пылеугольного вдувания (PCI) увеличивается, но – за счет материала более высоких категорий. Да и в целом, спрос остается слабым, и надежд на его восстановление пока нет. При этом демонтаж десяти доменных печей в провинции Хебей на рынке воспринимают как подтверждение серьезности планов китайского правительства по поводу сокращения избытка мощностей.

По прогнозу экспертов The Steel Index, спрос на морские поставки коксующегося угля в Юго-Восточной Азии, включая Индию и Китай, останется низким. В Китае с приходом зимы строительная активность падает. Сейчас основную часть импорта в регион составляют карго, поступающие по контрактам, и ситуация вряд ли изменится: большинство сталелитейных заводов планирует сохранять производство на стабильном уровне до конца года. Вспышек спроса со стороны конечных потребителей стали пока не ожидается, соответственно, не потребуются и ощутимые тоннажи спотового угля.

Зато в Индии, которая занимает третье место в мире по объему импорта коксующегося угля (в прошлом году – 32,2 млн тонн), предсказывают, что в текущем финансовом году этот импорт резко увеличится, и его прирост будет исчисляться двузначными цифрами. Этот прогноз связан с дефицитом высококачественной железной руды (более 64% железа), который возник из-за запретов на ее добычу в ключевых штатах-производителях. Именно такую руду традиционно закладывают в свои печи индийские компании, поскольку увеличение содержания железа на 1% повышает производительность процесса на 2% и сокращает потребление коксующегося угля на 1%. При использовании такого сырья для производства 1 тонны стали необходимо 1400 кг руды и 770 кг коксующегося угля. Низкие же категории руды (около 48% железа), добываемой в Индии, отличаются повышенным содержанием окиси алюминия, а это приводит к повышенному образованию шлаков в доменной печи, поэтому приходится вести процесс при более высоких температурах. Обогатительные фабрики в данном случае бесполезны – имеющиеся в стране технологии не дают возможности извлечь из железной руды оксиды алюминия и кремния.

При этом ожидается, что потребление бедных руд увеличится с 80 млн тонн в прошлом финансовом году до 120 млн тонн в 2020. Соответственно, будет расти и использование коксующихся углей. Поскольку уголь ненамного дороже руды, а его необходимый объем значительно меньше, производители стали предпочитают импортировать это сырье. В JSW Steel, которая весь необходимый коксующийся уголь закупает у иностранных поставщиков (в прошлом финансовом году – 14 млн тонн), подсчитали, что теперь компании придется увеличить импорт на 15%. А Kalyani Steels, которая сейчас расширяет свои мощности, нарастит эти закупки на 50%. Тем не менее аналитики The Steel Index считают, что импорт коксующегося угля вырастет незначительно, поскольку в Индии будет доступно много кокса из Китая и России, вполне конкурентоспособного по ценам.

Сырьевые Робин Гуды

Схема давления правительств сырьевых стран на крупнейшие корпорации и типичный финал такой борьбы описаны в бессмертном романе О’Генри "Короли и капуста". Тем не менее для всех властей левого толка представляется весьма привлекательной идея отнять изрядную часть прибылей у крупнейших корпораций, чтобы завоевать симпатии избирателей путем финансирования социальных программ. Поэтому, помимо низкого спроса на сталелитейное сырье и роста затрат, у угольных компаний есть и другие проблемы. Главная из них – ресурсный национализм. Занятно, что сейчас эта проблема начинает менять географию.

Разумеется, все правительства стремятся извлечь максимальную пользу из имеющихся в стране природных ресурсов, но они избирают для достижения этих целей разные пути. Как правило, выбор осуществляется методом проб и ошибок, зачастую – ошибок, роковых для политических лидеров. Так, в Австралии многолетняя борьба правительства лейбористов за введение налога на сверхприбыли ресурсных компаний привела в 2010 году к отставке премьер-министра Кевина Радда, но завершилась победой его преемницы на этом посту: Джулия Гиллард добилась-таки введения закона Mineral Resource Rent Tax (MRRT), изрядно ущемляющего интересы добывающих компаний.

Однако это произошло, когда ресурсный бум уже сменился спадом, и доходы бюджета оказались весьма далеки от начертанных на знаменах лейбористов – вместо 1 млрд австралийских долларов, за первые полгода MRRT принес в казну только 126 млн. Правда, позднее рост цен на железную руду повысил доход бюджета, но падение цен на уголь в Азии изрядно уменьшило этот прирост. В результате предполагавшийся денежный ливень оказался мелким дождиком, а ожидавшийся доход был уже в основном истрачен на социальные нужды. Кроме того, оказалось, что политический риск для инвестиций в Австралии резко подскочил, а это, в комбинации с высоким курсом местной валюты и большими затратами на труд, привело к серии отсрочек в реализации проектов и к отмене некоторых из них. Таким образом, ожидаемых доходов казна не получила, а страна утратила инвестиционную привлекательность.

В итоге после сентябрьских выборов власть в стране перешла к оппозиции, и уже в октябре новое правительство выполнило предвыборное обещание – внесло в парламент законопроект об отмене налога на сверхприбыль и на эмиссию диоксида углерода. Будут устранены и многие препоны на пути утверждения новых проектов. Новый премьер Тони Эбботт заявил в своей "тронной речи": "Австралия, крупнейший в мире экспортер угля, железной руды, а вскоре – и LNG, опять открыта для бизнеса после шести лет правления партии лейбористов, которая регулярно вводила новые налоги".

А сейчас ошибки экс-властей Австралии повторяет правительство Индонезии. Эта страна – крупнейший в мире экспортер энергетического угля, его поставки (главным образом в Китай и Индию) ежемесячно приносят около 2 млрд долл. В стремлении увеличить свою часть прибылей от продажи минеральных ресурсов власти страны собираются в 2014 году повысить роялти, увеличить налог на экспорт угля и ужесточить ограничения экспорта непереработанных руд типа бокситов и никелевого сырья. Разумеется, добывающая промышленность отчаянно противится этим инновациям, а производители угля объявили, что в будущем году добыча сократится на 40%.

Скорее всего, объемы экспорта действительно сократятся, хотя 40%, названные Indonesian Coal Mining Association, это, вероятно, преувеличение. Тем не менее понятно, что инвестиции в новые проекты будут приостановлены. Вероятно, финал этого налогового законотворчества будет таким же, как в Австралии.

По какому пути двинется Мозамбик – пока неясно. Этот новый участник сырьевых рынков воспринимается сейчас как следующий эпицентр инвестиционного бума – за последние годы в стране обнаружены крупнейшие месторождения угля и природного газа. Правда, бизнес в Мозамбике тоже сопряжен с высоким политическим риском, поскольку стране еще не удалось покончить с последствиями 17-летней гражданской войны. Эта война завершилась в 1992 году мирным договором, но недавно главная оппозиционная группа решила аннулировать соглашение. Основное недовольство бывших мятежников – группы РЕНАМО – связано с тем, что правительство ФРЕЛИМО президента Армандо Гебуза, который после 1992 года выигрывал все выборы с большим отрывом от конкурентов, не желает делить с оппозицией власть и казну.

Сомнительно, что РЕНАМО сумеет возобновить эффективную партизанскую борьбу, которую она вела во времена гражданской войны, но эта группа вполне способна разрушить экономику точечными диверсиями. Такие диверсии могут серьезно уменьшить шансы Мозамбика на получение остро необходимых инвестиций. Пока неясно, как будут развиваться события в ближайшие месяцы, но понятно, что, как и в Индонезии, политические риски горнорудного бизнеса в этой стране быстро увеличиваются.

Возвращаясь к угольным проектам, стоит отметить, что вряд ли международные корпорации будут рисковать сейчас в Мозамбике, скорее, они подождут до прояснения ситуации. Вероятно, повременят они и с капиталовложениями в индонезийские месторождения. В Австралии же, хотя политика правительства направлена на полное содействие горнорудным и газовым компаниям, бизнес-климат остается пока не слишком благоприятным. Во-первых, хотя законопроект об отмене налогов уже подан, либералы не контролируют Сенат, а документ должен пройти и Палату представителей, и верховный законодательный орган. При этом лейбористы и зеленые уже заявили, что не собираются поддерживать отмену налогов.

Отсюда следует, что Эбботту придется дожидаться появления новых вакансий в Сенате, а это произойдет только в июле будущего года. Но и после этого премьеру предстоит провести трудные переговоры с миноритарными партиями и независимыми сенаторами, чтобы добиться необходимого большинства голосов. Наконец, не исключено, что в будущем лейбористы – при поддержке "зеленых" – вернутся к власти. Поэтому риски для горнорудного бизнеса пока сохраняются.

А если новые проекты в этих трех странах будут отложены, то через несколько лет избыток поставок коксующегося угля может смениться глобальным дефицитом.