Уголь продолжает оставаться важнейшей частью мировой энергетики. В прошлом году российские угольщики добыли почти 372 миллиона тонн угля. Это самый высокий показатель за всю постсоветскую историю.

Несмотря на кризис, для российской угольной промышленности 2015 год стал годом новых рекордов: добыча составила 371,7 миллиона тонн, а экспорт достиг 151,4 (по данным ФТС - 152,66 - ред.). Структура поставок осталась прежней - почти половина нашего угля уходит на экспорт, а значит, зависимость российской угольной промышленности от конъюнктуры внешних рынков продолжает оставаться критической.

Именно мировой рынок угля в конце 1990-х - начале 2000-х стал "палочкой-выручалочкой" для российской угольной промышленности: в условиях стагнации внутреннего спроса на уголь именно поставки за рубеж стали драйвером роста для отечественных угледобывающих предприятий. Тем более что государство, как могло, помогало нашим угольщикам, в первую очередь тарифной политикой на железнодорожном транспорте.

Расстояние, которое необходимо преодолеть углю по железной дороге от станций отправления в нашей "угольной житнице" - Кузбассе - до портов и погранпереходов на границе составляет в среднем 4000-5000 км. Для сравнения: конкуренты на мировом рынке угля в подавляющем большинстве имеют дело с куда меньшими величинами - 300-400 км. Географическое положение по умолчанию делает нашу угледобычу менее конкурентоспособной по сравнению с другими экспортерами.

Другое дело себестоимость добычи, которая долгое время оставалась одной из самых низких в мире, не в последнюю очередь, благодаря проведенной в 1990-е годы реструктуризации угольной промышленности, когда были закрыты множество нерентабельных шахт и разрезов. Этот резерв постепенно исчерпывался: росли зарплаты шахтеров, закупалась новая, преимущественно импортная, техника, строились новые и расширялись старые угледобывающие предприятия, росли опережающими темпами цены на электроэнергию и услуги, появившиеся в ходе реформы РЖД, частных операторов железнодорожных вагонов. Неудивительно, что девальвационный эффект серьезно стимулирует российских угольщиков к дальнейшему наращиванию экспорта.

Если в 2010-2014 годах стоимость экспортируемого угля в рублях плавно снижалась, следуя за ценами в долларах, то с середины 2014 года их дороги разошлись. Долларовые цены продолжили интенсивное снижение, а цены в рублях, пересчитанные по курсу ЦБ, наоборот, рванули вверх из-за девальвации. Казалось бы, у угольщиков все хорошо, особенно на фоне обрабатывающей промышленности. Наша ситуация вроде бы не такая удручающая: мы достаточно конкурентоспособны, в первую очередь по качеству и себестоимости добычи угля. Проблема в том, что мы не управляем внешним спросом на уголь. Наша промышленность только реагирует на изменение внешней конъюнктуры: спрос растет и строятся новые, принадлежащие угольным компаниям, портовые мощности, закупается вагонный парк. Но что делать, если спрос перестанет расти или начнет падать? К такому развитию событий мы не готовы. К сожалению, многое указывает на то, что готовиться надо.

Мировой рынок угля поистине глобален, но можно выделить два ключевых региональных рынка, значение которых для глобальной торговли углем трудно переоценить: рынок стран Европы и рынок стран Азиатско-Тихокеанского региона (АТР). Львиная доля мирового импорта приходится на эти два, сильно различающихся рынка: старый и стабильный европейский рынок и динамично развивающийся на протяжении последних 20 лет рынок АТР, где главенствующую роль сегодня играет Китай.

Последний является не только крупнейшим импортером угля в мире, но и крупнейшим его производителем: по объему добычи Китай опережает Россию примерно в 10-11 раз, а объем китайского импорта почти в два раза превосходит объем российского экспорта. Именно замедление роста в Китае таит огромную опасность для нашей угольной отрасли. Если растущая двухзначными темпами экономика нуждается в угле и вполне может себе его импортировать, то этого однозначно нельзя сказать о "выкинувшей тормозной парашют экономике".

В странах Европы, где на протяжении 2010-2015 годов наблюдался "угольный ренессанс", а газовые электростанции останавливались и даже выводились из эксплуатации, наш угольный экспорт ждут сложные времена. Предложение газа растет, цены падают, а против ужесточения экологических требований, выражающихся в модернизации системы торговли квотами на выбросы CO2, углю противопоставить нечего. Одним словом, спасение угольной промышленности только в развитии внутреннего рынка угля.