Австралия и Россия могут оказаться условными победителями, если Китай выполнит свое обещание и ограничит импорт северокорейского угля.
Но всегда стоит считаться со словом «если».
Все зависит от того, станет ли Китай решительно урезать одну из главных экспортных статей своего ядерного соседа, или же Пекин будет попустительствовать массовой контрабанде через границу, как это было во время предыдущих санкционных торговых запретов.
5 апреля Китай запретил импорт из Северной Кореи ряда ископаемых, в том числе угля, в рамках санкционных мер ООН в отношении Пхеньяна, нацеленных на усмирение ядерной программы этого государства-изгоя.
В преддверии запрета Северная Корея увеличила до максимума экспорт угля в Китай. Данные китайской таможни свидетельствуют о том, что в марте эта страна стала вторым главным поставщиком угля.
В марте Китай импортировал из Северной Кореи 2,35 миллиона тонн, что на 80,6% больше в сравнении с аналогичным месяцем прошлого года. Итого в первом квартале импорт составил 5,53 миллиона тонн, что на 45,2% больше, чем в первом квартале 2015 года.
Импорт из Австралии в марте вырос на 7,9% и составил 5,76 миллиона тонн, тогда как импорт из Индонезии, занимающей третье место, упал на 12,1% до 2,33 миллиона тонн.
Анализ показателей импорта указывает на возможных победителей и проигравших, если начиная с апреля экспорт Северной Кореи существенно снизится.
Практически весь уголь, поставляемый Северной Кореей, – это высокосортный антрацит, используемый в основном на электростанциях.
Доля Северной Кореи в китайском импорте антрацита в марте составила 89%, а по итогам первого квартала – 88,6%, то есть в этом сорте угля она является абсолютным лидером.
Второе и третье место занимают Россия и Австралия, на долю которых приходится соответственно 6,4% и 2,9%.
Российский экспорт антрацита в Китай в первом квартале составил 373 423 тонны, что на 27,9% меньше, чем за аналогичный период прошлого года, тогда как показатель Австралии снизился на 49,6%.
Это значит, что эти две страны могут существенно увеличить свой экспорт в Китай, если Северная Корея покинет рынок.
Россия, вероятно, окажется в лучшем положении, поскольку ей проще, чем Австралии, транспортировать уголь в северо-восточный Китай, куда раньше экспортировала свой уголь Северная Корея.
Однако нет гарантий, что китайцы заменят северокорейский антрацит именно поставками из России и Австралии.
Импорт российского антрацита в марте обходился в $71,72 за тонну, а австралийского – в $75, что значительно дороже, чем $45,13 за тонну северокорейского угля.
Это значит, что китайские покупатели могут искать другие сорта угля в качестве замены северокорейскому антрациту.
Но даже в таком случае, если предположить, что китайские покупатели не найдут подходящего угля в своей стране, Россия и Австралия все равно находятся в лучшем положении как потенциальные поставщики высокосортного угля, чем их конкуренты.
В китайском импорте угля наблюдается тенденция перехода к высшему сорту, тогда как закупки низкосортного лигнита в марте упали на 14,8% и составили 4,56 миллиона тонн.
Это плохие новости для Индонезии, являющейся лидером добычи низкосортного угля. В первом квартале Китай импортировал из этой страны на 18,3% меньше в сравнении с прошлым годом.
Текущие попытки Китая ограничить использование неэкологичного угля указывают на то, что эта тенденция, скорее всего, сохранится.
Это значит, что Китай, вероятно, утратит свои лидерские позиции среди импортеров угля, а тот уголь, который он все же будет покупать, будет высокосортным.
Национальная энергетическая администрация Китая в понедельник заявила, что к 2018 году она остановит строительство новых электростанций на угле в 15 регионах, даже в случае тех проектов, которые ранее были одобрены.
Также сообщается о скором закрытии более старых и менее крупных электростанций, которые не соответствуют экологическим и экономическим стандартам.
Это также плохие новости для производителей низкосортного угля, поскольку именно эти небольшие электростанции являются основными потребителями этого топлива.
Еще одна заслуживающая внимания тенденция в китайском импорте – это возвращение к активным закупкам каменноугольного кокса, и здесь главным получателем выгоды является Австралия.
Импорт каменноугольного кокса в марте вырос на 73,6% в сравнении с мартом 2015 года и составил 5,09 миллиона тонн, а показатель первого квартала на 4,9% процента выше, чем в прошлом году.
Доля Австралии в импорте кокса составила почти 50%, причем в марте австралийский импорт вырос на 66,3%, а за первый квартал – на 12,9%.
Учитывая, что в марте производство стали в Китае достигло рекордного максимума, увеличение импорта кокса было ожидаемым, однако величина этого увеличения стала сюрпризом, поскольку она в несколько раз превысила 2,9% роста производства стали в марте.
Вероятно, прыжок импорта кокса отчасти связан с пополнением запасов, а это значит, что мартовский рост мог быть временным.
Но если китайское производство стали сохранит свои рекордные уровни, то это хороший знак для поставщиков кокса.
Как и в случае многих других товаров, производители ждут, чтобы узнать, является ли повышенный аппетит Китая к природным ресурсам временным, или же он сохранится в условиях ускорения экономического роста.