Минэнерго РФ признало, что угольные ТЭС в европейской части России, на Урале и Дальнем Востоке не выдерживают конкуренции с более эффективной газовой генерацией. Энергетики здесь выводят неэффективные угольные мощности, а новых блоков на твердом топливе практически не строят, кроме того, цена на мощность для угольных ТЭС не покрывает их затраты. Доля угля остается традиционно высокой лишь в Сибири, где из-за короткого транспортного плеча цены на твердое топливо ниже.
В драфте итогового доклада за 2016 год, подготовленного ФГБУ "Российское энергетическое агентство" Минэнерго, признается "неконкурентоспособность угольной генерации по сравнению с газовыми ТЭС как в европейской части России, включая Урал, так и на Дальнем Востоке". Средневзвешенная цена газа в прошлом году выросла на 3,5%, до 4,2 тыс. руб. за 1 тыс. кубометров, а цена тонны угля — на 1,2%, до 1,33 тыс. руб. Но ценовое соотношение газ--уголь в 2016 году было "вне зоны межтопливной конкуренции". Для конкуренции газ в пересчете на тонну условного топлива должен быть дороже угля в два-три раза, в 2016 году это ценовое соотношение составляло 1,54 в европейской части страны (с Уралом) и 1,17 на Дальнем Востоке.
Десять лет назад, когда правительство и РАО "ЕЭС России" согласовывали долгосрочный прогноз развития энергетики, предполагалось, что уголь будет вытеснять газ. "Был перекос в сторону газовых станций, теперь их доля в топливном балансе будет снижаться",— полагал в 2007 году глава профильного департамента Минпромэнерго Вячеслав Кравченко (сейчас заместитель главы Минэнерго). Тогда ожидалось, что доля газа в топливном балансе к 2020 году сократится с 68% до 56%, уголь вырастет с 25% до 40%.
Это базировалось на предположениях роста экспорта газа "Газпромом" и возможном дефиците газа в стране, а также на намерении правительства за несколько лет довести внутреннюю цену на газ до экспортного netback за вычетом транспортировки. Этого не случилось, а к 2011-2012 годам рост тарифов на газ в России затормозился, и от идеи довести их до уровня экспортных отказались к 2013 году. Но в инвестпрограммы энергетиков успели заложить новые угольные блоки за пределами Сибири (от части проектов потом удалось отказаться).
Сейчас в топливном балансе газ доминирует, его доля в 2016 году увеличилась на 0,7 п. п., до 72,6%, доля угля снизилась на 1,8 п. п., до 25,6%. Сказались перевод части ТЭЦ Урала с угля на газ и вывод старой генерации, это за три года снизило спрос на уголь в регионе на 4,3 п. п., до 17%. Газ является монотопливом в Приволжье и на Северном Кавказе, конкуренция существует на Дальнем Востоке (но здесь для поддержки угольщиков несколько лет назад была заторможена газификация ТЭС Приморья, а на Сахалине власти настояли, чтобы "РусГидро" строило новые мощности на угле). Уголь в балансе Дальнего Востока занимает 55,9%. В "РусГидро" "Ъ" не ответили, но глава компании Николай Шульгинов в декабре 2016 года говорил, что уголь подорожал на Дальнем Востоке на 12% при учтенном в тарифе росте на 6-8%. По данным "Металл Эксперта", внутренние цены на энергоуголь в России на середину апреля выросли на 25%, до $29 за тонну, тогда как уголь для АТР (экспорт из дальневосточных портов) подорожал на 60%, до $69 за тонну, а для Европы — до $86 за тонну.
Наталья Порохова из АКРА отмечает, что за счет относительной дешевизны топлива угольные ТЭС доминируют на мировом рынке, где их доля достигает 41%. Но Россия — исключение среди крупных производителей угля. По оценке эксперта, чтобы уголь стал конкурентоспособнее, его цена должна быть в два раза ниже, чем газа, поскольку у угольных ТЭС издержки выше. "В России уголь конкурентоспособнее газа только в Сибири,— поясняет госпожа Порохова.— В европейской части из-за большого транспортного плеча эти издержки в цене угля выше 50%". При нынешнем и ожидаемом в среднесрочной перспективе соотношении цен ожидать строительства новых угольных ТЭС и роста спроса на внутреннем рынке не приходится, говорит источник "Ъ" в отрасли. Но и "крупномасштабную газификацию традиционно угольных регионов" при нынешнем соотношении цен газа и угля он тоже не счел оправданной.
В "Газпром энергохолдинге" (владеет как газовыми, так и угольными ТЭС) падение спроса на энергоугли связывают с условиями конкурентного отбора мощности (КОМ, выбор наиболее дешевой генерации для рынка), который, по мнению компании, не учитывает всех условно-постоянных затрат угольной генерации: цена КОМ около 120 тыс. руб. за 1 МВт в месяц, затраты — 150-200 тыс. руб. По данным ассоциации "Сообщество потребителей энергии", строительство угольного энергоблока более 225 МВт по договору поставки мощности (ДПМ, гарантирует возврат инвестиций) обходится в 49,175 тыс. руб. за 1 кВт против 28,77 тыс. руб. для газового блока мощнее 250 МВт. Но уголь выигрывает пока у газа в Сибири, где его доля в балансе — 85,6%. В Сибирской генерирующей компании (СГК) это объясняют тем, что во многих городах уголь — единственный доступный вид топлива, газовая инфраструктура есть не везде, а там, где есть газ (Барнаул, Кемерово, Новокузнецк), угольная генерация дешевле газовой. "Все наши ТЭС работают на угле, многие востребованы на энергорынке",— заявили в СГК, добавив, что после снятия ограничений на перетоки между Уралом и Сибирью угольные ТЭС не раз выигрывали конкуренцию с газовыми.
В Минэнерго считают, что политика сдерживания роста цен на газ не позволяет предполагать конкурентоспособность угольной генерации "даже в долгосрочной перспективе". ФАС предлагала уже с 2017 года начать пилотные проекты в Тюменской области, ХМАО и ЯНАО по либерализации цен на газ для промышленности. Но, по оценке Натальи Пороховой, это ситуацию не выровняет: газ останется конкурентоспособнее угля в европейской части страны.